Второй крестьянский выигрышный заем
Постановлением Центральною Исполнительного Комитета и Совета Народных Комиссаров Союза ССР от 2 октября 1925 года был выпущен 2-й государственный крестьянский выигрышный заем. Первый заем (1922 года) был натуральным, его ввели на смену продналогу. В стране началась Новая Экономическая Политика, но натуральный заем был «добровольно-принудительным». В то время, денежные знаки стремительно падали в цене.
Вообще выпуск внутренних крестьянских займов не практиковался никогда ни в одной стране, кроме Советского Союза. Только Советское Правительство, единственное на всем земном шаре истинное правительство трудящихся, так заботилось о крестьянстве, его хозяйстве, что начиная с 1922 г. выпускало займы, предназначенные исключительно для крестьян. Так были выпущены 1-ый и 2-ой хлебные займы.
Пудовая облигация 1-го хлебного займа всегда стоила пуд зерна и, явившись твердым расчетным знаком, была очень удобна для уплаты продовольственного и затем сельскохозяйственного налога. То есть, по сути, первые крестьянские займы фактически были замаскированными продналогами. Крестьянам сообщали, что, выпуская хлебные займы, Советское Правительство, старалось облегчить крестьянину выполнение им своих податных обязанностей (предполагались выигрыши). Но уже к марту 1924 года, когда у нас установилась твердая валюта, и налог уже был не натуральным, а только денежным, начали продавать облигации первого крестьянского займа за деньги.
Однако востребованность продуктов питания в период расцвета НЭП на внутреннем рынке сделала свое дело — у крестьян начали накапливаться деньги. Второй крестьянский заем, выпущенный в 10 сериях на общую сумму в 100.000.000 рублей, сроком на два года, был построен иначе, чем первый. Крестьянам облигации по цене, которая была обозначена: пятирублевая облигация за 5 руб., 10 рублевая за 10 рублей и так далее. По этой же цене государство принимало облигации в уплату сельско-хозяйственного налога. Эту же сумму оно обещало выплатить держателю облигации наличными деньгами, начиная с 1-го ноября 1927 года.
В городах тоже продавали облигации крестьянского займа, но уже по рыночной цене. Второй крестьянский заем был относительно выгоден как для крестьянина, который его покупал, так и безусловно — для государства, которое собирало в государственную казну мелкие сбережения и временно свободные и распыленные средства у населения, но не обращало их на поддержку сельского хозяйства, как было обещано. Главная выгода займа для крестьян заключалась, как обещали пропагандисты, в процентах. Государство предлагало по облигациям этого займа 12% годовых. Эти проценты держатель облигаций должен был получать каждый месяц, с каждых пяти рублей по 5 копеек. Реально же облигации ВКЗ никогда к обратному обмену на деньги от крестьян не принимались (кто успел до голодомора, тот их потом перепродал спекулянтам, но дешевле номинала).
Кроме того, облигации 2-го крестьянского займа участвовали в 8 тиражах выигрышей, устраиваемых примерно в каждые три месяца раз. В этих тиражах на каждый номер облигации можно было выиграть от 25 рублей до 5000 рублей. Сумма выигрышей по 2-му крестьянскому займу обещалась в 2 раза больше, чем по 1-му крестьянскому займу. Розыгрыши проводились, но выигрыши всегда попадали на билеты, которые держали государственные городские кооперации. Первый тираж выигрышей по 2-му крестьянскому займу состоялся во второй половине декабря прошлого года в Москве. Было разыграно 16.405 выигрышей на сумму в 625.000 рублей, но ни одна облигация, находящаяся в деревне, так и не выиграла.
Зато в хозяйственном строительстве 2-й крестьянский заем, в ряду других займов, имел очень крупное значение. Если в начале двадцатых годов во многом, благодаря практике займов, удалось завоевать устойчивый рубль и оздоровить бюджет, то к середине этого десятилетия государство, выпуская крестьянский заем, отдавало собранные средства исключительно на развитие промышленных производств. Понятно, что советский крестьянин не мечтал приобретать драгоценности или недвижимость хургады в те времена. Его нужды были простыми — государство обещало обеспечить крестьянина сельхозтехникой на занятые средства. Но поскольку провалилась программа развития сети этих производств, соответственно и провалилась программа модернизации деревни.
Именно эта ошибка (или обман, сейчас трудно судить) руководства СССР является одной из главных причин наступившего в начале тридцатых голодомора. Все излишки крестьянин продавал, вместо денег ему всучивали облигации займа, когда случился неурожай, все облигации крестьянских займов были заморожены (хотя выплаты планировалось начать еще с 1927 года). В итоге советский крестьянин в неурожайный год даже не имел на руках денег, чтобы элементарно купить продукты, пусть даже по высоким ценам у спекулянтов. Больше государство заемов крестьянам не предлагало вплоть до окончания Великой Отечественной. Дело было сделано, еще до начала первой пятилетки.