Воспоминания о Н. Г. Чернышевском
Образ Н. Г. Чернышевского, в смысле биографической полноты, все еще недостаточно ярко очерчен. В его жизни есть много невыясненных моментов. В 1909 году к исполняющемуся тогда 20-летию со дня смерти Чернышевского, на родине его, в Саратове, в местном «Саратовском Листке» появились большие статьи Ветринского (Чешихина), заключающие в себе ряд новых сообщений о нашем знаменитом писателе. Мы из них сделали некоторые извлечения.
Известно, что по окончании университета Н. Г. был с начала 1851 года учителем саратовской гимназии. Один из бывших питомцев этой гимназии, Г. Г. Шапошников, рассказывает о том необычном влиянии на учащихся и учителей, которое имел Чернышевский. Под его влиянием резко изменились жестокие нравы — перестали бить учеников, и даже инспектор стал реже прибегать к розгам. Никакой «пропаганды», как говорили потом, Чернышевский, среди учеников не вел, но стоило ему сказать несколько вразумительных слов, как ученики меняли свое поведение. Таким образом, ему удалось избавить младшего преподавателя русского языка от издевательств учащихся. По свидетельству Шапошникова, класс замирал, когда Чернышевский читал ему или разъяснял прочитанное — до такой степени это было увлекательно.
К этому же времени относится знакомство Чернышевского с Н. И. Костомаровым, который жил тогда в ссылке в Саратове. Н. Г. так увлекся этим знакомством, что забросил работу над своей диссертацией, то есть составлением позднее напечатанного словаря к Ипатьевской летописи. В письме к профессору Срезневскому Чернышевский рассказывает о своих постоянных встречах с Костомаровым и о том, как цензура испортила его историю Богдана Хмельницкого и отбила у него всякую охоту заниматься историческими исследованиями. Костомарову пришлось в это тяжелое время служить переводчиком в губернском правлении и добиваться добрых отзывов о нем губернатора.
Любопытен рассказ, при каких условиях Чернышевский научился английскому языку. Приехал он в Петербург в 1853 году с молодой женой, но без копейки денег. Нужно было что-нибудь заработать. В моде были английские романы. Чернышевский раздобыл новый роман Чарльза Литона «Семейство Деддов за границей», и учась языку, осуществлял перевод английских текстов. Через два месяца перевод был готов и вскоре напечатан в «Отечественных Записках», где вообще вначале работал, как переводчик (1854 год) и составитель библиографических заметок. Главным образом Чернышевский — был занят в это время работой над своей известной диссертацией «Эстетические отношения искусства к действительности». По окончании ее он пишет своему отцу: «Если диссертация пройдет через университет в настоящем своем виде, то будет оригинальна, между прочим, в том отношении, что в ней не будет ни одной цитаты, а всего только одна ссылка. Если же найдут это недостаточно ученым, то я прибавлю несколько сот цитат в три дня. По секрету нужно сказать, что и здешние профессора словесности совершенно не занималась тем предметом, который я взял для диссертации, и потому едва ли увидят, какое отношение имеют мои мысли в общественному образу понятий об эстетических вопросах»…
Подготовка к ученой карьере и мелкая журнальная работа не могли дать Чернышевскому средства к жизни, и он вынужден был вступить преподавателем русского языка во 2-й кадетский корпус. Н. Г. только учил, читал лекции и почти никогда уроков не спрашивал и не задавал, а это не нравилось начальству. Служба в корпусе продолжалась не более года: из-за недоразумений с наставником офицером, перед которым не желал извиниться, Чернышевский сам подал в отставку. Имя его тогда уже бы хорошо известно в широких литературных кругах, и вокруг него собиралась молодежь, которая его познакомила с Добролюбовым. Для молодежи беседы с Чернышевским были своего рода дополнительным курсом по новейшей литературе. Среди посещавших Чернышевского был поляк — офицер Серановский, под влиянием Н. Г. писавший по вопросам об уничтожении телесных наказаний в войсках (в 1855 году).