Сторонние наблюдатели битвы Запада с Востоком
Не такие, уж, посторонние сторонние наблюдатели всей этой битвы за золото, за могущество, осеняемой с обеих сторон именем Христа, были в те времена недостаточно сильны, чтобы спросить. Поэтому чаще отмалчивались, даже вырезали войска незваных «крестителей» по большей части молча, иногда рыча. Вырезали не против Христа, вырезали против ограбления собственных богатств и насилия над собственными женщинами.
Вырезали иногда, и это уже было заметно во втором тысячелетии во имя третьей разновидности все той же болезни — продвижения креатива, только назвали его Аллахом (так им понятнее было). Но побеждали до поры ружья и пушки, а еще способность объяснить себе, во имя чего побеждаем. Объясняли — мы несем народам свет христианства. Взамен берем себе немножечко их богатств, и прочих удовольствий, как водится.
А те народы, которые не были объединены третьей разновидностью болезни, те вообще помалкивали в тряпочку при виде братьев больших. Что такое наши недра? Что такое наши жены? Нам принесли главное, пока в непонятной для нас форме, но мы постараемся. Постарались. Достарались, но об этом позже. А на том этапе добросовестно восприняли главный креатив и тихо мирились с проявлениями болезни у его носителей. Мирились, но сами старались не заразиться.
Многие уверовали в Христа, не понимая формы, которую несли крестители. Еще больше не понимали, как такое светлое учение, облеченное в такие прекрасные формы может соседствовать с такой жестокостью, алчностью, полным отсутствием сердца. Но смирялись — их так до христианства научила жизнь, а еще и Христом осенили это свойство малых народов. И самым смиренным, как ни странно, оказался самый многочисленный смиренный малый народ — китайцы.
А пока суть да дело, шкурки, золото, нефть, кирпич цена все одна, грабительская. Взамен бусы, конституции, радио и аспирин. Еще школы создавали, но непонятные для малых народов, но детей своих они туда исправно отправляли учиться. Авось, дети наши поймут премудрость этих носителей креатива. Тем более, что и деться от них уже некуда, на дворе наступил ХХ век.