Два гениальных барда
Когда трагически скончался Высоцкий, я был очень далеко от Москвы, я проходил срочную службу в СА на Дальнем Востоке. А в Москве в это время шли Олимпийские игры, поэтому понятно, что советские СМИ не сообщали ничего о смерти самого гениального барда СССР. Мы узнали об этом много позже, кому-то в письме родственники из Москвы написали. Мне запомнилось, как все рыдали — и «деды», и «торчки».
Это посвящение на смерть Высоцкого Александра Градского я услышал много позже, только в 1986 году. Я был на лекции в Политехническом музее и случайно узнал, что после лекции в этом зале будет проходить концерт Градского. Концерт платный, но я как-то исхитрился пробраться на него без билета (дело не в деньгах, их просто уже не было в кассах, притом, что никаких афиш нигде не висело).
Александр Градский вышел не сцены немного поддатым, выпил на радостях — днем ему впервые залитовали в Минкульте цикл «несвоевременных песен». В советские времена это означало то, что их можно было легально исполнять на концертах. Поэтому это было первое публичное концертное исполнение песни «О друге». Самого Высоцкого лично я не знал, но много знал о его проблемах (у меня один приятель работал осветителем «На Таганке», другой курьером в Росконцерте).
Сейчас все пытаются примазаться посмертно в друзья к Высоцкому, а тогда его просто ели поедом. Ему все завидовали по любому поводу. Завидовали его таланту, завидовали его феерическому успеху у женщин, завидовали и тому, что ездил на «мерседесе» собственном по Москве (заработал на зарубежных турах благодаря Влади и купил). Сейчас все его «друзья» давно переплюнули Высоцкого по роскоши автомобилей, для них нет проблемы в том, чтобы покупать мерседес или спорткары, лимузины. Но все они стараются забыть то, как скрежетали зубами в семидесятых.
Впрочем, Бог им судья. Помянем лучше Владимира Высоцкого. И пожелаем еще многая лета Александру Градскому. Это второй гений бардовской песни, по которому я заплачу, если раньше его не отойду в мир иной.